Премия Рунета-2020
Сыктывкар
-2°
Boom metrics
Звезды13 апреля 2018 16:37

Мария Коровина: «Добиваться места под солнцем – стиль жизни»

Актриса из Коми рассказала о любви к малой родине и делу всей жизни
Источник:kp.ru
"Мои учителя – это фанаты, мастера своего дела, это замечательные педагоги, душевные, чуткие люди". Фото: Киногалерея

"Мои учителя – это фанаты, мастера своего дела, это замечательные педагоги, душевные, чуткие люди". Фото: Киногалерея

Фото: из открытых источников

Жила-была в глухой удорской деревне девочка Маша. И мечтала она стать стюардессой. Но однажды подумала: «Ведь быть все время стюардессой может и надоесть. А если я стану актрисой, то смогу сыграть и стюардессу, и учительницу, и пожарного». Подумала так – и стала актрисой.

Вот так сказочно выглядит путь актрисы Марии Коровиной, за плечами которой несколько заметных ролей на сцене республиканского театра драмы имени Виктора Савина и одна в российском кинематографе. В фильме «Охрана» культового российского режиссера Александра Прошкина она сыграла главную роль. Но в жизни все так просто не бывает. Как девчонка из Муфтюги пробилась к звездам, помогает или мешает ей ее упорный характер, Мария рассказала в интервью «КП-Авиа».

– Сложно ли «девочке из провинции» занять свое место под солнцем? Как ты добилась успеха: это сказочное везение, упорство, покровительство сильных мира сего?

– Мне иногда кажется, что девочкам из провинции порой легче добиться места под солнцем, потому что с детства есть определенный вектор движения. Сейчас остаться в деревне означает быть неудачником. Я говорю о молодежи. Там нет работы, нет заработка, нет дорог и много чего еще нет. Люди, которые хотят достойной жизни, вынуждены уезжать оттуда. И это стремление вырваться из деревни начинается очень рано. Я говорю о деревне, потому что подразумеваю себя, но можно так же сказать «вырваться из провинции». Мое завоевание места под солнцем началось в пятом классе, когда я поехала учиться в соседнюю деревню. Так у меня появился шанс попасть в среду, где проявляются лидерские качества, если они есть. У меня они есть, я узнала об этом рано и сразу же начала применять их. Добиваться места под солнцем – это стиль моей жизни. Я уже не умею по-другому.

"Добиваться места под солнцем – это стиль моей жизни"

"Добиваться места под солнцем – это стиль моей жизни"

Фото: Из личного архива героя публикации

– Ты из удорской деревни. Как ты ощущаешь связь с родиной – с Удорой, с Коми? Ты жительница Коми, России, Вселенной?

– Связь с Удорой – это, прежде всего, родители, моя Муфтюга. Меня очень смущает вопрос: «Ты откуда?» Я начинаю думать, откуда же я. Прописка у меня в Муфтюге, но там я не живу с 5 класса. С этого возраста я гостья в родительском доме. Три года я училась в Чупрово, дальше была Гимназия искусств в Сыктывкаре, затем – академия в Питере, потом опять Сыктывкар – шестилетняя работа в театре драмы, Ярославль, Чебоксары, снова Питер, и сейчас я в Москве. В общем, сейчас на вопрос: «Ты откуда», я отвечаю: «Из Коми», иногда в качестве шутки говорю: «Я с Муфтюги». Тут, конечно, начинается интерес: «А где это?» Живу я сейчас в Москве, и мне здесь очень нравится. Нравится энергия этого города, движение, разнообразие, никакого застоя.

– Часто удается бывать в родной Муфтюге?

– К сожалению, домой езжу очень редко – очень далеко: самолет, поезд, а там еще на перекладных. Но с мамой стараемся видеться чаще, насколько это получается. В последний раз виделись летом на свадьбе брата. Мама приехала из Муфтюги в Сыктывкар, а я из Москвы на сутки прилетала. Вижу, как сильно мама переживает и тоскует, и чувствую себя очень виноватой перед ней за то, что не могу дать должного внимания моему самому дорогому человеку, моей Наталье Николаевне.

– Что бы хотела показать у нас своим столичным друзьям, никогда здесь не бывавшим?

– Мне очень нравится дорога от Сыктывкара в сторону Зеленца. Завораживающий вид открывается на речку: какой там простор, сколько воздуха, и эти холмы, по которым бежит дорога! Обязательно показала бы вид на Сыктывкар со «свечки» («Торговый двор». – Прим.ред.), показала бы сосновые леса у нас на Вашке, прокатила бы их на лодке по реке от Пучкомы до Муфтюги летним днем или ранней осенью, когда еще не холодно, но уже так пронзительно горят рябины в осенних нарядах... Да много чего бы показала. И много чего бы сама посмотрела. Я, например, еще ни разу не была в тундре, осенью, говорят, это ни с чем невозможно сравнить.

– Два года назад ты говорила, что мечтаешь сыграть роль Марии Болконской. С тех пор мечта не изменилась? Насколько ты к ней приблизилась?

– Я двигаюсь в ее направлении. Летом я нашла тот отрывок из «Войны и мира», который, как мне кажется, передает ее природу. Этот образ меня по-прежнему цепляет очень.

– Как изменила тебя роль Клавдии из «Охраны»? Поступили ли новые предложения, завязались ли новые знакомства?

– Внешне огненная Клавдия меня изменила кардинально. До съемок я ни разу не красила волосы и не стриглась так, как сейчас. И мне это нравится. Внутренне, наверно, все же нет, не изменила. Клавдия очень понятный, симпатичный для меня образ, играть эту роль было в удовольствие. (Действие фильма происходит в городке на Волге. Снимали его в Туле и Угличе. В Туле – потому, что там завод есть, а в Угличе – потому что река и провинция. Получился такой собирательный образ города N. Семь героинь работают в охране предприятия, у каждой из них своя история, три из которых показаны более подробно. Однако весь сюжет закручивается вокруг истории рыжеволосой Клавдии. – Прим.ред.).

"В 11 классе я поступила на театральное отделение Гимназии искусств при Главе РК"

"В 11 классе я поступила на театральное отделение Гимназии искусств при Главе РК"

Фото: Из личного архива героя публикации

– Что было самым трудным на съемочной площадке?

– Сложно было заплакать перед камерой. Учитывая то, что плачу я редко, а плакать перед кем-то – это вообще для меня непозволительно, а тут 5-7 человек в маленькой комнате, которые смотрят на тебя, еще и камера на расстоянии вытянутой руки от лица... В общем, ночной кошмар любого артиста, я думаю… По правде сказать, после первого дубля я думала, что не смогу заплакать. А это одна из важнейших сцен в фильме, которую мы много раз обсуждали с Александром Анатольевичем (Прошкиным. – Прим.ред.), которую я десятки раз прокручивала в голове, это состояние много раз пропускала через себя наедине с собой, и в эти моменты почти всегда слезы сами собой наворачивались, а после первого дубля ну ни намека на слезку! Все хорошо, но слез нет, а они должны быть. И так несколько дублей. Паники не было, эмоций вообще никаких не было, был какой-то момент тишины и пустоты в сознании. Сложно было выйти из этого состояния. На пятом или шестом дубле я подумала: «Расслабься, четыре раза уже не получилось, ничего страшного, если еще раз не получится». Видимо, то, что я дала себе право на ошибку, расслабило меня все-таки – и слезы появились.

– А что было самым интересным?

– Самым интересным был первый съемочный день! Я впервые увидела гримвагены и костюмвагены – гримерки и костюмерные, которые оборудованы в автобусах. В этот день разбивали тарелку в знак начала съемок – такая киношная традиция. Это была первая ночная смена. Я впервые видела настоящих каскадеров. В этот день были первые съемки с Антоном Шагиным. В этот день я получила первые поправки и наставления режиссера Александра Прошкина. Это был самый интересный день не только съемок, но и всего года, я думаю.

Кстати, после работы с Антоном Шагиным я пересмотрела все фильмы с его участием – он на тот период стал моим любимым актером. Я благодарна ему за совместную работу. Антон сначала показался необщительным, но ни от кого другого я не чувствовала такой поддержки, как от него. С ним очень комфортно работать.

– А как ты вообще попала на эти съемки?

– Все началось все с неких сигналов, которые я посылала «наверх». Причем я не просто сидела и мысленно «транслировала» их. Я предпринимала конкретные шаги, хоть и вслепую. Это и учеба в Летней театральной школе Александра Калягина. Это бесплатная международная школа для молодых актеров в Звенигороде, куда стремятся попасть ребята со всей страны. Я долго пробивалась туда. Подавала заявку еще в 2012 году, но не прошла. Я подумала: ну вы меня все равно возьмете, я каждый год до 35-ти лет буду отправлять вам заявку, но своего добьюсь! На следующий год еще раз проштудировала условия и нашла незамеченную раньше строку: «Предпочтение отдается членам Союза театральных деятелей». Я быстренько побежала, собрала документы, вступила, заплатила взносы. Хотя до этого смысла в членстве не видела. И меня взяли в Летнюю школу, хотя режиссер театра драмы, где я тогда работала, был против: сезон-то еще не закончился. Но я готова была уволиться, лишь бы туда попасть.

После учебы я занесла свои фотографии на Мосфильм – послала еще один сигнал. И когда меня пригласили на съемки в Москву, то была уверена, что «виноваты» те самые фотографии: меня якобы нашли и «разглядели». Оказалось, нет. Продюсер «Клавдии» сознательно искал исполнительницу главной роли на сайтах провинциальных театров. Им даже пригодился мой акцент, который я считала препятствием, – дело ведь происходит в провинции. Поэтому после окончания съемок я сама, со своим акцентом, озвучила Клавдию.

С одной стороны, было удивительно, что меня пригласили, с другой стороны, логично. Я этого ждала, потому что всегда предпринимала для этого какие-то шаги, а не просто сидела на месте. Пусть эти шаги были вслепую, но я двигалась. Надо шевелиться, под лежачий камень вода не течет. Поэтому я не принимаю никаких обид и упреков: вот, почему ее взяли, а не нас? Мне никто ничего не дает, я все беру сама, или делаю так, чтобы мне дали. Нельзя сидеть на одном месте!

"Мне иногда кажется, что девочкам из провинции порой легче добиться места под солнцем, потому что с детства есть определенный вектор движения"

"Мне иногда кажется, что девочкам из провинции порой легче добиться места под солнцем, потому что с детства есть определенный вектор движения"

Фото: Из личного архива героя публикации

– Чем ты занимаешься сейчас, в каком театре, как принято говорить, «служишь»?

– Сейчас я официально не работаю ни в каком театре. Были попытки пройти просмотры в разные театры Москвы, но пока ответ я получала один: «У нас полный штат, мы не набираем новых актеров». Так что хожу на кастинги, кинопоказы, бываю в музеях, была на Московском кинофестивале, где умудрилась посмотреть почти всю конкурсную программу, часто гуляю по Арбату, так как живу рядом, и могу смело сказать, что в центре Москвы я уже хорошо ориентируюсь. Так что пока я в «свободном полете».

– По-моему, ты что-то скрываешь…

– Ну честно говоря, да… Сейчас проходят съемки новой картины очень известного российского режиссера, имя которого раскрывать пока нельзя, и мне посчастливилось попасть на съемки этого фильма. Больше пока ничего сказать не могу.

– Какая веха в твоей судьбе была ключевой для будущей карьеры?

– Ключевым моментом стала учеба в Гимназии искусств при Главе Коми. Именно там, в 11 классе, я поступила на театральное отделение, которое тогда даже еще не было отделением, это был первый, видимо, экспериментальный набор. Сыграло роль и то, что приемная комиссия приехала экзаменовать желающих поступать в Академию театрального искусства в Сыктывкар.

– Кого ты можешь назвать своими учителями, любимыми актерами и режиссерами?

- Людмила Гурченко говорила, что за хорошим режиссером я поползу – и в холод, и в голод, и в грязь, и в воду. Я пока такого режиссера не встретила. Возможно, им был бы Андрей Дмитриевич Андреев – мой мастер, мой учитель. Он жесткий режиссер, но я мечтаю с ним снова поработать. Мои учителя – это педагог Гимназии Виктор Михайлович Напалков, педагог по сценической речи Любовь Рудольфовна Мочалина, педагог по сценическому движению Игорь Сергеевич Качаев, российский режиссер Александр Прошкин, продюсер Дмитрий Пиркулов. Мои учителя – это фанаты, мастера своего дела, это замечательные педагоги, душевные, чуткие люди. Учиться надо у лучших, смотреть на них, работать с ними вместе. Я благодарю их за то, что они так щедры в своей профессии.

Материал опубликован в журнале «КП-АВИА» №12 от 11.2016