Наш читатель Иван Воскресенский: Я минировал «Метрополь» и вход в Госдуму

Иван Воскресенский готов и через 64 года разминировать фугасы.

В одном из материалов, посвященных проблеме оставшейся со времен войны взрывчатки под московскими зданиями, мы напечатали фотографию чекистов, закладывавших тротил в 41-м (см. «КП» от 26 июля «Мы минировали и храмы»).

- Со мной в ОМСБОНе, - указал на фото герой нашей тогдашней публикации Виктор Озерецковский, - служили боксер Николай Золпин и легкоатлет Иван Воскресенский.

Человек со снимка

В день выхода этого номера в редакции раздался звонок.

- Это я на фото. - Голос в трубке дрожал от волнения. - Меня зовут Иван Григорьевич Воскресенский. У меня неважно с сердцем, поэтому сейчас лежу в санатории. Приезжайте - есть разговор.

Приехали. Разговор был долгим.

- Внимательно читал, - начал Иван Григорьевич, - грамотно все написали. Это все правда про Елоховский собор и завод «Серп и молот». Решил встретиться с вами, ведь благодаря вам узнал, что Витька Озерецковский жив. В 41-м мы были в разных группах ОМСБОНа. Он минировал Госдуму под левым крылом, а я под центральным входом. Я его тогда не знал. Познакомились позже подо Ржевом - он учил меня играть в преферанс. Но была в Госдуме и третья группа саперов. Они закладывали взрывчатку под правое крыло...

- Значит, под гостиницей «Москва» теоретически могут быть еще два склада тротила?

- Вполне возможно. В больших зданиях мы работали несколькими группами. Я уже не помню даже, был ли я в «Москве». Вот в «Метрополе» был точно. Помню, там замечательный бильярд. Нам не разрешали покидать здание, потому мы днем гонять шары. А ночью - минировали.

Тротил спрятан надежно!

- Мы аккуратно разбирали пол, чтобы старые плитки уложить на место, - продолжает ветеран. - Потом пробивали шурф метра полтора в диаметре. Долбили землю кирками и ломиками. Когда колодец достигал пятиметровой глубины, в сторону копали камеру. Полтора на полтора метра. Туда опускали мешки. В них в парафиновой бумаге был тротил. Его складывали штабелями. Потом в середине закладывали детонаторы, связанные электрической цепью. От них поднимали наверх обрезиненный электропровод. А яму засыпали и заливали бетоном.

Куда шел этот провод, Воскресенский просто не знает. Этого не говорили, а любопытство приравнивали к шпионажу.

Где еще есть взрывчатка?

Так какие все-таки здания были заминированы? Наши читатели за этот месяц перечислили: Большой театр, Дом союзов, Гознак, Дом приемов МИДа, корпуса завода «Серп и молот», Елоховский собор, Госдума, «Метрополь», «Националь», «Москва».

- Учтите, - предупреждает Иван Воскресенский, - наши отряды работали по всей улице Горького (нынешняя Тверская), аж до Белорусского вокзала. Мы отвечали за подготовку последнего рубежа обороны.

Почему не разминировали «Москву»?

- Я хорошо помню, - рассказывает старый чекист, - как сразу нескольких моих товарищей отозвали в Москву. Прямо с боевого задания. В этот момент мы ликвидировали банду в Беловежской пуще. Случилось это перед тем, как наше правительство вернулось из Куйбышева в Москву. Приказ предписывал немедленно откомандировать обратно в столицу всех, кто принимал участие в минировании зданий, - нужно было срочно изъять взрывчатку. Когда мои товарищи вернулись, я узнал, что разминирование шло с большими трудностями. Ведь сверху мы все заливали бетоном. Когда начали вскрывать полы, оттуда хлынула вода. Подвалы оказались подперты грунтовыми водами.

Кроме того, мы готовили мины-ловушки. Собирали их в здании детского садика на Первомайской улице, рядом с деревообрабатывающим заводом. Это были магнитные и неизвлекаемые мины с очень чувствительными детонаторами. Один из наших замешкался, и ему оторвало кисть.

Были ли эти неизвлекаемые ловушки установлены в минных колодцах? Этого Воскресенский не знает. Могли ли ответственные лица ограничиться изъятием запалов или просто обрезали обрезиненные шнуры, похоронив под землей тротил? На эти вопросы ответит время.

- Я почему решил с вами встретиться, - объяснил Иван Воскресенский. - Предупредить надо. Я готовил к взрыву театры в Туле и Калуге. Но их мы разминировали еще во время войны. После взятия Киева я тоже разминировал уцелевшие здания. А вот в Смоленске отремонтированная и готовая к заселению многоэтажка взлетела на воздух. Счастье, что жильцы просто не успели получить ордера.

Сколько таких «сюрпризов» ждет строителей подземных парковок в Москве? Известно, что работы на стройплощадке гостиницы «Москва» приостановлены. Тротил продолжают искать. Милиция возбудила уголовное дело. Понятно, что виноватых в том, что всю взрывчатку не изъяли, спустя шесть десятков лет найти нереально.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Иван Григорьевич ВОСКРЕСЕНСКИЙ. Родился в городе Орле 22 декабря 1918 года. В 1939 году окончил Институт физкультуры имени Сталина. В 1941 году добровольцем ушел на фронт. Но из-под Вязьмы был направлен в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН). С 1941 - 1945 гг. проходил службу в 4-м отделе НКВД (контрразведка) под командованием Павла Судоплатова. После войны открывал по всей России институты физкультуры. Последнее место работы - руководитель кафедры физвоспитания в Кубанском сельхозинституте. Награжден медалью «За оборону Москвы», орденами «Великой Отечественной войны» I степени и Красной Звезды.

КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР

Еще один адрес - Бауманка?

Нам позвонил наш 84-летний читатель Игорь Рабинович и рассказал еще об одной мине:

- 13 октября 1941 года я пришел на службу к старшему брату. Но мне сказали, что он на работах в пятом доме по 2-й Бауманской улице. Я нашел его в старом здании Бауманского института, в подвале, в котором был старый тир. В подземелье были люди в штатском и много взрывчатки и детонаторов. Я испугался и предложил их командиру подменить своего брата, ведь у него был 2-летний ребенок. Но мне отказали.